Книжный чек: на нобелевку по литературе претендуют авторы не из Европы
У букмекеров в списках не значится Роулинг, а Стивен Кинг — на последнем месте
0
Следите за нашими новостями в удобном формате
Есть новость? Присылайте!
Главную литературную премию в мире вручат 10 октября, и эта номинация традиционно считается одной из самых популярных: в тонкостях медицины или физики могут разобраться не все, а книгу прочитать может кто угодно. Специально для «Известий» шеф-редактор сервиса «Яндекс Книги» Константин Мильчин изучил ставки в букмекерских конторах и подробно разобрал те траектории, которыми могла руководствоваться Нобелевская премия по литературе 2024 года.
Фавориты — австралиец и китаянка
С большим отрывом лидируют австралиец Джеральд Мурнейн и китаянка Цань Сюэ. Первого вообще не переводили на русский, у второй выходил небольшой рассказ в журнале «Иностранная литература». Их тексты очень многое говорят о современном состоянии литературы в Австралии и Китае. Но не только. Самый известный роман Мурнейна — «Равнины» — описывает сложности взаимоотношений регионов Австралии, государства, где есть развитое побережье с большими городами и есть живущая в своем ритме и своими темпами внутренняя часть страны. Может ли быть это интересно России? По мне так наверняка.
Что же до китайской литературы, то у нас ее переводят, но реальными бестселлерами становятся фантастические романы, причем в основном один конкретный автор — Лю Цысинь, автор «Задачи трех тел». Популярна также романтика вроде «Благословения небожителей». Довольно много переводят китайских триллеров. Но мейнстримную прозу у нас выпускают относительно небольшими тиражами, она плохо известна широкой аудитории.
Джеральд Мурнейн
Но что значит: лидируют австралийка и китаянка? Это значит, что, по версии британских букмекеров, именно поставив на Мурнейна или Сюэ, можно получить наибольший выигрыш. О том, кто реально претендовал на Нобелевскую премию, кого всерьез рассматривали шведские академики, кто почти добрался до заветного миллиона долларов, мы узнаем лишь в 2074 году. Подробности, по регламенту, раскрывают лишь через 50 лет, когда они уже не так интересны.
Но почему же наверху именно Джеральд Мурнейн и Цань Сюэ? Возможно, букмекеры что-то знают, например, у них есть «крот» в шведской академии. Либо они изобрели какой-то способ слежки за академиками, во время которого они анализируют, какие именно книги те читают. Или какие книги закупает шведская академия. Может, им привезли в грузовике ящик Мурнейна и шкаф томов Сюэ? Впрочем, возможно, они просто гадают — как и мы.
Всегда хочется проследить логику. В прошлом году лауреатом стал норвежский драматург Юн Фоссе. В позапрошлом — пишущая прозу француженка Ани Эрно. Значит, в этом году вряд ли будет кто-то из Европы. Нобелевская премия редко падает в одну и ту же воронку два раза подряд, редко достается одному и тому же континенту. Следовательно, у Азии и Австралии неплохие шансы, а у Европы и у ее драматургов — не очень.
Цань Сюэ
Австралия за всю историю премии получала ее лишь один раз: в 1973 году она досталась Патрику Уайту «за эпическое и психологическое мастерство, благодаря которому был открыт новый литературный материк». С тех пор шведские академики в Австралию не заглядывали, последствий у «открытия» не случилось. Кстати, на третьем месте у букмекеров идет опять-таки австралийка, Алексис Райт. Ее тоже на русский не переводили. 10 октября, возможно, выяснится, что зря. Шансы победы австралийца или австралийки я осторожно оценю как достаточно высокие. Смущает только то, что и год назад Мурнейна букмекеры ставили довольно высоко.
Харуки Мураками и другие претенденты
В топ-20 у букмекеров знакомых и обильно печатавшихся в России фигур достаточно много. Тут и канадка Энн Карсон, и американка Джойс Кэролл Оутс, и кениец Нгуги ва Тхионго, и кореец Ко Ын, и Харуки Мураками.
Мураками знают все, остальных, возможно, следует представить и что-то посоветовать. У Энн Карсон стоит почитать «Автобиографию красного» — крайне изящное переосмысление древнегреческих мифов. У Оутс — феминистическую антиутопию «Опасности путешествий во времени». У Нгуги ва Тхионго — нечеловечески прекрасный роман о недавно получившей независимость Кении «Распятый дьявол». У Ко Ына на русский язык переведена всего одна книга — «И черный журавль спускается с небес».
Харуки Мураками
На седьмом месте, это довольно высоко, венгр Ласло Краснахоркаи, его абсурдные и трагикомические романы, наполненные восточноевропейской тоской по не существовавшему прошлому, на русском книжном рынке представлены. Вполне возможно, что он однажды получит Нобелевскую премию. Но вряд ли в этом году — будем верны версии, что Европу прокатят. Прочтите его «Меланхолию сопротивления», роман про условную Венгрию, где за десять лет происходит множество разных событий, но на самом деле не происходит ровным счетом ничего, а все герои не конкретные люди, а маски, образы, трагикомедийные персонажи буффонады.
Все эти авторы ходят в числе фаворитов у букмекеров кто десять лет, кто 15, а кто все 20. Каково это, из года в год ждать важного звонка из Стокгольма, надеяться, что именно сегодня голос со шведским акцентом произнесет заветное поздравление, и из года в год из новостей узнавать, что выбрали другого или другую, но ни в коем случае не тебя? Или эти достойнейшие живые классики давно уже ничего не ждут?
Ласло Краснахоркаи
Еще один очень интересный претендент — Томас Пинчон, американский писатель-отшельник, во многом духовный учитель нашего Виктора Пелевина. Если наш постмодернист не показывался на публике с начала нулевых, то у Пинчона последней точно идентифицируемой фотографии почти исполнилось 70 лет. То есть из 87 лет жизни писателя большую ее часть его никто не видел, вернее, не идентифицировал. А ведь у него и у его параноидальных романов довольно большая армия поклонников по всему миру. Пинчона у нас достаточно регулярно переводят, в прошлом году вышел один из самых простых его романов «Выкрикивается лот 49». В нем жизнь обычной американской содержанки нарушается из-за многовекового противостояния двух европейских почтовых компаний. Обратим внимание и на японско-американскую писательницу Ёко Таваду. В романе «Мемуары белого медведя» она описывает историю человечества, увиденную глазами белых медведей.
Салман Рушди и Стивен Кинг есть, Роулинг — пролетает
Салману Рушди давно прочат Нобелевскую премию, в прошлом году его шансы будто бы выросли на фоне кошмарного покушения: фанатик нанес писателю тяжелую рану, и с тех пор Рушди видит только одним глазом. Рушди называют претендентом тоже добрые десять лет. Стивен Кинг по доброй традиции замыкает список букмекеров, а вот другой традиционной аутсайдерши, Джоан Роулинг, в нем в этот раз нет. Русскоязычное пространство который год представляет Людмила Улицкая (Минюстиции РФ внесло писательницу Людмилу Улицкую в список иностранных агентов), впрочем, ее шансы букмекеры оценивают как невысокие.
Вообще политизированность Нобелевской премии сильно преувеличена. Есть такой сирийский поэт — Адонис. Считается, и по праву, одним из величайших современных поэтов всего арабского мира. Каждый год я публикую у себя в соцсетях обзор фаворитов букмекеров, и лет десять я упоминаю там Адониса. И с 2011 по 2019-й ежегодно пара комментаторов приходила и писала: «Вот Адонис в этом году точно получит, ведь он сириец, а в Сирии гражданская война, ну точно дадут, непременно дадут, логично же, логично?» И каждый такой комментатор считал себя очень логичным и очень остроумным. И каждый год старик Адонис ничего не получал.
Адонис
Логика в этом и правда есть, вот гражданская война в стране, вот великий поэт, который за всё хорошее против всего плохого, давний диссидент, по сути изгнанный из страны. Но шведской академии эта логика неподвластна.
Что дает премия, кроме денег, конечно? Интерес к фигуре автора неизбежно повышается. Его начинают переводить на самые разные языки, его новых текстов ждут сильнее. Нобелиату проще устроиться на преподавательскую работу, ведь многие писатели и писательницы преподают литературу или творческое письмо. Скорее всего, лауреатство повышает твой статус в академической среде, впрочем, и превышать этот фактор тоже не стоит. Поэт же получает, скорее всего, только деньги: сборники стихов редко становятся бестселлерами.
Что касается моих личных фаворитов, Абрахам Вергезе вполне бы мог попасть по крайней мере в список букмекерских предпочтений. Как и Ричард Руссо, как и Джулиан Барнс. Просто надо быть готовым к тому, что 10 октября все удивятся, как это не раз уже бывало.
