«Такое олимпийское движение нам не нужно»
Титулованная легкоатлетка Татьяна Лебедева — о смене руководства ОКР, своем имидже и работе с иностранными студентами
0
Следите за нашими новостями в удобном формате
Есть новость? Присылайте!
На следующей неделе 7 ноября исполком Олимпийского комитета России (ОКР) назначит дату олимпийского собрания, на котором до конца года должен быть избран новый президент организации. Станислава Позднякова должен сменить Михаил Дегтярев, который будет совмещать эту должность со своей основной работой — министра спорта РФ.
В интервью «Известиям» выдающаяся легкоатлетка, олимпийская чемпионка в прыжках в длину, двукратный призер Олимпиады в тройном прыжке Татьяна Лебедева прокомментировала грядущие перестановки, раскритиковала скандальную церемонию открытия Олимпиады в Париже, рассказала о работе с иностранными студентами в РУДН, оценила карьеру известной прыгуньи в длину Дарьи Клишиной и объяснила возникновение своего эпатажного имиджа в виде разноцветного окраса волос.
— Следили за соревнованиями легкоатлетов на Олимпиаде?
— Далеко не все смотрела. Не хотелось тратить на это время, поэтому посмотрела свои виды: тройной прыжок и прыжок в длину. И еще потом в записи смотрела финалы некоторых других дисциплин — например, спринт и технические виды. Были хорошие выступления, мировые рекорды, но всё равно без российских спортсменов как-то грустно всё это смотрелось.
— Могли наши там успешно выступить?
— Было бы сложно. Допускаю, что, к примеру, Данил Лысенко мог выиграть медаль в прыжках в высоту. Но в целом, несколько лет без практики международных соревнований очень сильно сказываются. Это другой уровень. Поэтому, если бы кого-то из наших спортсменов в последний момент допустили до Олимпиады, ему было бы очень сложно выиграть медаль.
Когда постоянно соревнуешься с лучшими, чувствуешь их рядом с собой, всё равно тебя это по-другому мотивирует, в том числе и на тренировки. Ты понимаешь, что цель рядом. И отношение к тренировкам другое. Поэтому, когда наши ребята вернутся в международные соревнования, большинству из них понадобится время, чтобы выйти на высокий уровень.
— Удивились недавним новостям о скорой смене руководства ОКР?
— Для меня заявление Станислава Позднякова о том, что он в декабре покинет пост президента ОКР, было определенной неожиданностью. Как и то, что его сменит Михаил Дегтярев — неожиданным было именно то, что сменит на правах совмещения со своей нынешней должностью министра спорта РФ. С другой стороны, нельзя сказать, что я была совсем этим поражена. Всё-таки в последнее время определенные тренды наводили на мысли о каких-то подобных перестановках. Я имею в виду тренды на централизацию управления в спорте, о которой написал Поздняков в своем посте в Telegram-канале, когда объявил об уходе. И что подробно обсуждалось в Уфе на совете при президенте РФ.
Речь,в первую очередь, — об укрупнении федераций, как было с гимнастикой и водными видами спорта, о приходе в их руководство людей из крупного бизнеса. Посмотрим, к чему это приведет. Мы видим позитивные истории. Например, как Умар Кремлев пришел из сферы бизнеса в бокс и поднял его на новый уровень. Думаю, что хуже не будет как в случае с приходом людей из бизнеса в федерации, так и в случае с приходом государственного человека в руководство ОКР. Тем более мы видим, что в той же гимнастике вокруг нового президента федерации остаются профессионалы в качестве вице-президентов и советников. Надеюсь, что это внесет позитив в развитие спорта.
— Вы еще застали времена начала 2000-х годов, когда ОКР был достаточно влиятельной организацией. Какой вы видите смысл в ее существовании сейчас, в период ее нахождения под санкциями МОК, когда она была отстранена даже от организации поездки на Олимпиаду в Париж немногочисленных наших спортсменов в нейтральном статусе?
— Мы же всё равно понимаем, что рано или поздно олимпийское движение в России вернется. Как сейчас еще остается паралимпийское, которое довольно широко было представлено на своих Играх в Париже. Сломать ведь всегда легче, чем потом всё это заново строить. Да, ОКР сейчас оказался в некотором смысле в режиме ожидания. И, возможно, поэтому есть смысл, чтобы им руководил министр спорта. Но мы ведь всё равно не отказываемся от участия в международном олимпийском движении, о чем неоднократно говорило руководство нашей страны. Иначе бы мы давно расформировали ОКР и заявили, что больше не будем участвовать в Олимпийских играх. Мы открыты миру и всегда готовы к переговорам, о чем говорит президент нашей страны. Да, пока нет ответа со стороны МОК. В принципе, развернуться и хлопнуть дверью мы всегда сможем, но всё равно предпочитаем оставлять ее открытой. И время в любом случае всё расставит на свои места.
Был у нас уже печальный опыт после Октябрьской революции и Гражданской войны, когда мы почти 40 лет находились в спортивной изоляции и не участвовали в Олимпийских играх, хотя на некоторые другие международные турниры нас приглашали. Потом, уже в 1952 году, СССР как победителя пригласили в олимпийское движение. Может быть, сейчас мы что-то подобное проходим — история вообще движется волнами. Конечно, жалко спортсменов, у которых нет возможности принять участие в Олимпийских играх и завоевать медали. Но времена не выбирают — в них живут и умирают. Мы живем, работаем, исходя из сложившихся реалий. И строим свое будущее.
— Вы, кстати, понимаете, почему Станислав Поздняков в 2022–2023 годах выступал за участие спортсменов в международных соревнованиях даже в нейтральном статусе, но в этом году стал критиковать подобный подход, назвав, например, теннисистов сборной иноагентами?
— Здесь ситуация менялась по мере развития. Я, например, поддерживала решение наших спортсменов ехать под нейтральным флагом на предыдущих Олимпиадах, когда они были под санкциями из-за допинговых обвинений. Потому что видела изнутри, что было с нашими легкоатлетами, которые еще в 2015 году первыми попали под санкции. И на Олимпиаду-2016 не получили возможности поехать даже в нейтральном статусе все, кроме Дарьи Клишиной. Причем независимо от того, были ли они ранее фигурантами допинговых скандалов или нет.
Я считала, что не надо повторять 1984 год, когда СССР бойкотировал Олимпиаду в Лос-Анджелесе. В конце концов, политика политикой, но, даже если ты выступаешь как нейтральный спортсмен, всё равно все знают, что ты из России. Но после февраля 2022 года курс совсем изменился: со стороны МОК пошла уже тотальная дискриминация по национальному признаку.
— Это уже другая история?
— Да. О чем тут можно говорить, когда в игровых видах спорта и командных дисциплинах сразу дали понять, что российским спортсменам путь закрыт. Даже тогда мы еще как-то пытались сохранять надежду, наладить диалог, заявляли, что не выходим из движения. Но потом они пошли еще дальше — начали проверять спортсменов на их связь с СВО, пошли разговоры о том, чтобы проверять, какая у них позиция по этой теме. То есть пошла уже совсем откровенная политизация спорта со стороны МОК, который сам говорит, что спорт вне политики, но своими действиями себе же противоречит. И здесь уже включилось другое отношение со стороны ОКР. Когда уже окончательно включается политика, и никто этого не скрывает, зачем нам такие Игры?
Я уж не говорю про то, как проходила сама Олимпиада в Париже. Имею в виду церемонию открытия — это такой позор. Считаю, что правы те, кто говорят, что олимпийским движением правит сатана. Я, конечно, слышала, что что-то подобное планируется на церемонии. Но, когда ее посмотрела, всё равно оказалась в шоке. И осадок такой остался, что закрытие даже не стала смотреть. Раз олимпийским движением правят такие сатанисты, то волей или неволей задумаешься: а надо ли нам в этом участвовать. И не только из-за этого такие эмоции. Например, когда читаешь новости, что сербского дзюдоиста дисквалифицировали за то, что он перекрестился… Это просто бред! Тут уже чем-то другим попахивает — не политикой, а какой-то сектой! Это мое мнение. Оно, может быть, отличается от чьего-то другого, но я в таком олимпийском движении полностью разочарована. И то, как это характеризуется руководством нашей страны, нашего спорта, я полностью разделяю. Такое олимпийское движение нам не нужно.
— Вас при этом нельзя назвать совсем консервативным человеком, судя по вашему давнему имиджу — короткая стрижка с волосами, покрашенными в разные цвета, в том числе и красный.
— Ну вы же видите, чем нам спорт запоминается? Мы можем даже фамилию спортсмена не запомнить, но вспомним его эмоции в тот момент, когда он победил или проиграл. Он плачет, обнимает тренера… Именно этими эмоциями спорт цепляет. Мы на это смотрим, получаем эмоциональный заряд, вдохновение. Спорт всегда был эпатажным явлением.
— Вы так стриглись и красили волосы из этих соображений?
— Почему вообще это случилось… В 2001 году я поехала в Эдмонтон на свой первый чемпионат мира. У меня была не самая лучшая форма. При этом моя соперница в тройном прыжке, олимпийская чемпиона Сиднея-2000 болгарка Тереза Маринова вовсю готовилась к ЧМ. А я перед этим везде выступала на Гран-при и уже чувствовала себя уставшей. Так у меня появилось такое юношеское желание выпендриться — не мытьем, так катанием, чтобы хоть по прическе меня запомнили, если не выиграю. И ко мне на чемпионате мира стали подходить, комментировать мою прическу.
Это было такое дополнительное внимание. А для меня всегда больше внимания означает еще большее волнение. А чем больше я волнуюсь, тем лучше выступаю. Этот страх движет моими прыжками, заставляет меня лучше ими управлять.
Уже через много лет я закончила карьеру именно тогда, когда этот страх пропал. А тогда в 2001 году я вдруг выиграла золото. После чего многие журналисты стали подходить ко мне и спрашивать, когда будет следующая интересная прическа. Я поняла, что им это нравится, что они хотят хлеба и зрелищ. Мне было стимулирование — и журналисты получали свой экшен.
— Поэтому продолжили выступать в таком виде?
— Да. Уже после завершения карьеры, когда стала работать на госслужбе в качестве министра спорта Волгоградской области и в политике в качестве сенатора Совета Федерации, я отошла от такого имиджа. Потому что там есть свой дресс-код. Сейчас работаю в студенчестве, а это символ молодости и драйва, поэтому вернулась к своей знаменитой прическе. Тем более у нас, женщин, смена имиджа — хороший способ разнообразить жизнь, чтобы она заиграла новыми красками, когда вокруг сплошной День сурка (смеется).
— В каком качестве сотрудничаете со студенческим спортом?
— Я член исполкома Российского студенческого спортивного союза (РССС), директор спортивного комплекса и заведующий кафедрой физического воспитания и спорта Российского университета дружбы народов (РУДН) имени Патриса Лумумбы. Поэтому для меня важно, когда приходят студенты не из числа спортсменов. То есть люди, которые когда-то занимались спортом, но теперь пришли получать образование околоспортивное или вообще изучать отличное от спорта направление. Для нас важно, чтобы они при этом продолжили заниматься физкультурой, представляли вуз на студенческих соревнованиях. И, может быть, не совершенствовали спортивное мастерство, но, по крайней мере, поддерживали его.
Мы видим хорошие истории, к примеру, в игровых видах спорта, когда спортсмен может не попасть в команду мастеров, но поступает в университет, получает образование и при этом продолжает заниматься, выступает в студенческой команде. И там уже прибавляет. Я знаю немало примеров, как у людей загораются глаза и появляются амбиции в студенческом спорте, где эмоциональный накал не меньше, чем в профессиональном. В итоге люди и образование получили, и продолжили спортивную карьеру — это очень хорошее портфолио для будущего работодателя, который видит, что потенциальный работник может и режим соблюдать, и имеет необходимую квалификацию. Гражданин, совмещающий это всё, с высокой степенью вероятности будет здоров, целеустремлен и с образованием — это тот, кто сможет строить наше будущее во всех сферах, не только в спорте.
— РУДН еще с советских времен является одним из главных инструментов мягкой силы нашего государства, считается, что благодаря учебе в нем многие современные представители элит стран Африки и Ближнего Востока до сих пор лояльны нам. Возможно через вашу кафедру нарастить подобное влияние в международных и национальных спортивных организациях, если кто-то из студентов в будущем будет работать там?
— У нас значительная часть студентов — это иностранцы из нескольких десятков государств. Не только Африки и Ближнего Востока, но и Латинской Америки, Центральной Азии. Есть и англоязычные студенты. Для нас важно, чтобы они воспринимали РУДН не только как место, где они получают образование, но и где раскрывают свои спортивные таланты. Причем у них есть широкий выбор видов спорта, где они могут попробовать себя в рамках нашего университета. Как их национальные виды, не очень популярные в России вроде крикета, но и наши традиционные русские виды — например, лапта. Мы даже стараемся смешивать их занятия.
То есть они говорят, что хотят играть в крикет. Мы отвечаем, что они будут в него играть, но предлагаем еще и попутно попробовать лапту. Или они хотят заниматься борьбой, а мы предлагаем им помимо нее еще и самбо — вид единоборств, изобретенный у нас в СССР и активно культивируемый сейчас в России. В итоге многие из иностранцев погружаются уже в наши национальные виды спорта и иногда добиваются того, что мы заявляем на участие в студенческих соревнованиях от нашего университета.
Возможно, кто-то потом будет работать у себя в сфере спорта, тут ничего исключать нельзя, но всё-таки у нас неспортивное учебное заведение, поэтому в первую очередь большинство из них будут профессионалами в сфере инжиниринга, медицины и т. д. Но в том числе благодаря воспоминаниям о занятии спортом в рамках вуза и участии в соревнованиях они еще позитивнее будут относиться к России и в будущем способствовать улучшению связей в своих сферах между своими странами и нашей.
— Летом о завершении карьеры объявила Дарья Клишина. Как оцените ее карьеру?
— Она была второй на чемпионате мира в 2017 году, участвовала в финале Олимпиады в Рио. Другое дело, что там ей травма помешала побороться за медаль. Поэтому я считаю, что у Даши достойная карьера. Тем более она еще родила двоих детей и после этого возвращалась в спорт. Может быть, не до конца реализовала себя. Понятно, что ждали от нее другого. Когда она только появилась на высоком уровне, многие писали, что это будущая суперзвезда. Я считаю, что такие характеристики изначально были преувеличением.
— Такие ожидания не были следствием того, что на ее широкую известность повлияла красивая внешность, съемки в глянце, популярность фото в соцсетях?
— Ее переоценили из-за того, что она красотка и обладает отличными антропометрическими данными. Но это не означало, что она будет прыгать далеко. Ее медийность сыграла роль, что от Даши ждали обязательной борьбы за золото Олимпиады.
— То есть карьера у нее соответствовала потенциалу?
— Может быть, она чуть-чуть не реализовала свой потенциал, но в целом карьера была достойной.
