Беломорпозор. Как русские мужики проучили английских колонизаторов

170 лет назад, 15 июня 1855 года, английский винтовой пароход «Феникс» встал на якорь вблизи одного из островов, принадлежащих Соловецкому монастырю. Так началась вторая серия английской блокады Белого моря в ходе Крымской войны 1853-1856 гг.

Впрочем, вернее будет сказать, что так началась вторая серия британского позора. Годом ранее корабли военно-морского флота её величества королевы Виктории уже наведались в Белое море. И навеки опозорили себя бомбардировкой Соловецкого монастыря. Причём умудрились сделать это по полной программе. Во-первых, это был позор, с точки зрения морали. Сам факт нападения флота на святую обитель считался невиданным нарушением всех писаных и неписаных правил ведения войны. Но этот позор был щедро приправлен позором чисто военного характера — корабли сильнейшего в мире флота не справились со средневековыми монастырскими укреплениями. Английские орудия не нанесли практически никакого урона стенам обители, повредив только несколько деревянных построек. Зато ответный огонь слабых устаревших пушек подбил один из британских кораблей, после чего флот Англии, этой «Владычицы морей», счёл за благо убраться.

Но не восвояси. Англичане занялись привычным делом — грабежом. Собственно, вся Британская империя, над которой к середине XIX столетия и впрямь не заходило солнце, была построена на систематическом ограблении колоний. Роль очередной колонии или полуколонии была уготована и нашей стране — лондонская газета «Таймс» писала: «Хорошо бы вернуть Россию к обработке внутренних земель, загнать московитов вглубь лесов и степей». Планировалось оттеснить Россию от всех морей — недаром Крымская война велась на пяти театрах боевых действий — собственно в Крыму и на Чёрном море, на Балтике, на Тихом океане и на Кавказе. Сухопутный театр только один — Кавказ. Всё остальное — морские операции, высадка или попытка высадки десанта — было нацелено на блокаду России с моря и дальнейшее вытеснение русских «вглубь лесов и степей».

Конечно, никто не думал, что всё получится прямо так вот сразу. Нет — тактика колонизаторов была иной. Прежде всего — террор, запугивание и систематическое ограбление жителей побережья. Этих «русских варваров» надо было приучить к мысли — отныне жить у моря, заниматься морским промыслом и торговлей выйдет себе дороже. Схема простая — если каждый год к тебе наведываются гости из-за моря, насилуют, грабят и жгут, так, может быть, есть смысл оставить такие неспокойные места и пойти туда, где потише? Известно же — рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше…

Во время кампании 1854 года англичане не брезговали ничем, ведя систематическое «приучение» к тому, что русским здесь не место. Спектр «воспитательных мер» был широким, и англичане скрупулёзно вели счёт награбленному или уничтоженному имуществу, будь то 15 деревянных ложек, три ножа и хлопчатобумажный кушак, отнятые у помора из села Сюзьма, или 3500 бочек солёной сельди, взятые на баркасе жителя Кандалакши Филиппа Жидких. Разумеется, терроризировали и населённые пункты. Вот что произошло в деревне Лямца на Онежской губе: «С пароходофрегата было спущено два баркаса и 40 человек вооружённой команды при пяти офицерах. В деревне оказалось пять престарелых крестьян и священник Пётр Лысков, остальные ушли на дальний покос. Англичане застрелили двух быков, семь баранов, десять кур с петухом и, забрав провизию, покинули деревню». Ну а город Колу, эту столицу Русской Лапландии, практически уничтожили: «Неприятельским огнем сожжено около 110 домов, две церкви, из коих одна каменная, хлебный и соляной магазины, и теперь в г. Коле осталось только 18 домов и для продовольствия жителей хлеба на два месяца…»

Словом, первый раунд для англичан был хоть и позорным, но оставлял надежду на то, что террор своё дело сделает. Что люди снимутся с насиженных мест и пойдут искать лучшей доли где подальше. Не было учтено только одно. Быть может, где-то ещё такие методы и проканали бы. Но тут самые умелые колонизаторы мира имели дело с русскими.

Вот, скажем, крестьянин Харитон Совершаев из той самой деревни Лямца. Один из застреленных в 1854 году быков принадлежал как раз ему, причём отнят был следующим образом: «Совершаев обратился к офицеру с просьбою, что этот скот принадлежит ему, и если он лишится оного, то придет в совершенное разорение. В это время офицер, выняв из кармана своего пальта четырехствольный пистолет, поставил оный к щеке Совершаева, сказал: „Молчать! Иначе и самого застрелю“. Тот пал ему в ноги…»

Да, пал в ноги. Потому что был безоружным. Однако ни грабежа, ни унижения не простил. И потому в 1855 году дела обстояли совсем иначе. Англичане, решив, что жители Лямцы снова упадут им в ноги, отправились туда, будучи в полной уверенности, что теперь-то всё достанется им.

И жестоко просчитались, о чём говорит сводка боя, состоявшегося летом 1855 года: «Когда англичане на трех баркасах подошли к деревне, их встретил шквальный огонь. Первым же залпом было убито три и ранено пять человек десанта. Выстрелом из пушки был пробит один баркас. Ретировавшись на пароход, они начали обстрел деревни из всех бортовых орудий. Стрельба велась ядрами, зажигательными бомбами, гранатами и ракетами. Спустя три часа обстрела была предпринята попытка снова высадить десант. Попытку пресекли, убив и ранив ещё несколько человек. В отместку англичане бомбардировали деревню на протяжении всей ночи, после чего отошли, ничего не успев. Из крестьян в бою наиболее отличился Харитон Совершаев, обиженный прошлогодними унижениями».

Именно так. Правда, тут надо сказать, что английский десант состоял из 150 человек, а деревню защищало 34 человека при 30 ружьях и единственной пушчонке, за которой зимой деревенские делегаты ездили в Норвегию. Расклад для англичан не просто позорный, а оглушительный — проиграть в прямом бою каким-то мужикам… Но и это был не финал. «Ничего не успев» в деревне Лямца, англичане решили сорвать зло на соседнем селе Пурнема. И почти уже начали высадку десанта. Но увидели поднимающуюся над селом пыль. И услышали звуки рожка. Подумав, что это идёт регулярная армия, тут же оставили все планы десанта и трусливо ушли подальше от берега. Однако это была не армия. Это был сельский пастух, игравший на рожке и ведущий домой коров, пылящих по просёлку…

По материалам: aif.ru