Учить по-новому. Профессор Мажуга о том, что ждет систему образования в РФ
Чему и как учить подрастающее поколение? Как решить вопрос с нехваткой учителей-предметников в школах? Можно ли готовить востребованных специалистов, которые не будут слышать при приеме на работу избитую фразу: «Забудьте все, чему вас учили в вузе или колледже»? На эти вопросы должна ответить Стратегия развития образования до 2040 года, которую разрабатывают в России.
Как при этом должна измениться система образования в нашей стране? Об этом aif.ru рассказал Первый зампредседателя комитета Госдумы по науке и высшему образованию, научный руководитель РХТУ им. Менделеева, доктор химических наук, профессор РАН Александр Мажуга.
Юлия Борта, aif.ru: Александр Георгиевич, зачем вдруг понадобилась стратегия развития образования? Столько лет без нее жили, и все как-то учились.
Александр Мажуга: В России почти 1,5 млн преподавателей, примерно 18 млн обучающихся, более 8 млн студентов вузов и колледжей, а если посчитать родителей — получается практически вся страна! И хотя вопрос образования касается каждого, действительно, на протяжении длительного времени у нас стратегии развития образования не было. При этом существует много отраслевых стратегий. Одна из самых главных для нас — стратегия научно-технологического развития. Технологическое лидерство обозначено президентом как национальная цель. Наша страна должна стать конкурентоспособной, нам необходимо обеспечивать себя в критических направлениях собственными технологиями. А когда мы говорим о технологиях, для этого нужны люди, специалисты. Это первый ключевой вызов.
Второй вызов — качество образования. Увы, мы до сих пор пожинаем плоды развала образования, начавшегося в 1990-е. Школы и вузы тогда финансировались по остаточному принципу, учителя массово уходили из школ, инженерное образование обесценилось, все мечтали получить «легкую» и денежную профессию юриста, экономиста или менеджера, а покупка диплома о высшем образовании была нормальной историей для многих. Произошел расцвет платного образования, где качество подготовки специалистов зачастую стояло далеко не на первом месте. Когда я в 1997 году поступал на химфак МГУ, мои сверстники смотрели на меня с нескрываемым удивлением.
В результате возник перекос — система образования стала массово выпускать специалистов, которые не нужны на рынке труда в таком количестве. Несоответствие результатов образования запросам экономики необходимо устранить. Ведь заказчиком на образование является государство, значит оно должно решать, кто ему нужен и в каких количествах. И даже если мы говорим о коммерческом обучении, здесь тоже важно регулирование, так как оно реализуется в том числе в государственных университетах и частных вузах с госаккредитацией.
Стратегия развития образования должна предложить решение этих проблем.
Как полюбить физику?
— Но если дети и их родители не хотят выбирать то же инженерное образование, разве можно их заставить?
— Конечно, нет, надо создать условия, при которых абитуриент сам захочет выбрать инженерное образование. Необходима популяризация инженерно-технических и естественно-научных профессий. Пока же с каждым годом снижается количество школьников, выбирающих точные и естественные науки. Например, в 2019 году 11,7% от всех обучающихся учились в физико-математических классах, сейчас их всего 3,1%. То же самое показывает ЕГЭ. Количество школьников, выбравших ЕГЭ по физике, в 2024 году составило 14,4%, в 2016-м таких было 25,5%.
Зато увеличивается число выбирающих информатику на ЕГЭ — с 7,5% в 2016 году до 19,2% в 2024-м. И мы видим на этом примере, как государство буквально за два года смогло повлиять на приоритеты школьников. Причем направление информационных технологий востребовано и в колледжах. Понятно, что в этой сфере конкурентная заработная плата, введены социальные льготы, высокий престиж профессии. Но что мешает сделать то же самое с инженерными и технологическими специальностями? И для этого не нужны десятилетия.
Учителей можно найти
— Обучаться программированию и информационным технологиям сегодня дети могут не только в школе, ведущие корпорации организуют свои курсы, причем даже бесплатно. А вот где взять учителей химии и физики?
— Этот вопрос действительно нужно срочно решать. Например, за последние четыре года количество учителей химии, близкой мне специальности, уменьшилось на 900 человек. Нет 900 учителей, значит в 900 школах предмет ведет педагог другой дисциплины по совмещению, либо родители вынуждены обращаться к услугам репетиторов. И то, и другое плохо. Мы на площадке «Единой России» этот вопрос обсуждали и предлагаем следующее. Необходимо привлекать выпускников профильных университетов получать вторую специальность в области педагогики и приглашать их в школу преподавателями. Например, выпускник химического факультета МГУ или химико-технологического университета мог бы работать учителем химии в школе. В каждом направлении мы могли бы такой подход задействовать. Это позволило бы уменьшить дефицит учителей.
Гуманитарии тоже нужны
— Но так мы можем прийти к тому, что потом будет переизбыток программистов, а окажутся в дефиците те же юристы и экономисты…
— В ближайшее время нам это точно не грозит. В 2024 году на 1 курс вузов поступило около 1 млн человек, из них 418 тыс. на бюджет (бакалавриат и специалитет), остальные платно. И в структуре контрактного приема инженерных и естественно-научных направлений подготовки почти нет. Это большей частью социально-гуманитарное направления. Безусловно, юристы, экономисты, и филологи, и журналисты стране тоже нужны, хоть и в меньших количествах, чем выпускают сегодня вузы. Поэтому платный прием на эти специальности должен быть отрегулирован. Надо убрать в университетах непрофильные направления подготовки. Когда в инженерных вузах большой блок экономических или юридических, психологических специальностей — это неправильно. Каждый должен учить тому, что он делает лучше. Классические университеты — МГУ, СПбГУ, Томский госуниверситет, НГУ и др. — другое дело, они должны иметь все направления подготовки.
В образовании важную роль играет понятие образованности, когда выпускник университета имеет хорошую фундаментальную подготовку, в том числе по гуманитарным наукам, а также умение учиться дальше в течение всей жизни. Поэтому один из элементов стратегии — закрепить в образовании социогуманитарное ядро во всех направлениях подготовки. Такого у нас раньше не было. Это ядро будет включать в себя историю, философию, русский язык и основы российской государственности. Вот эти четыре предмета социогуманитарного профиля дают фундамент хорошего гуманитарного образования, образованности. Плюс они направлены на воспитание патриотизма. А дальше в зависимости от профиля появляется, к примеру, инженерное ядро — для специальностей инженерного профиля. Далее надстраиваются узко специализированные профессиональные компетенции.
Недоучек больше не будет?
— То есть мы уже говорим о создании новой модели национального образования?
— Да, у нас будет просто высшее образование, завершенный полноценный уровень. Никто больше не скажет, что мы выпускаем недоучек, как вначале говорили про бакалавриат. Следующий уровень — специализированное высшее образование, магистратура или ординатура по-старому. Следующий уровень — аспирантура как чисто научное направление, инструмент получения новых научных знаний, которые сегодня как никогда нужны для обеспечения технологического лидерства.
Безусловно, нужно развивать международное образование, чтобы к нам приезжали иностранные студенты. Президент поставил задачу до 2030 года привлечь в российские университеты 500 тыс. иностранных обучающихся. Это наша «мягкая сила», и это тоже должно быть отражено в стратегии.
— Сегодня в колледжи активно привлекаются работодатели, чтобы готовить тех специалистов, которые им нужны. В вузах тоже не помешает подобная практика.
— Да, это так. В СПО у нас реализуется проект «Профессионалитет» (когда предприятия участвуют в разработке учебных программ, предоставляют площадки для производственной практики, закупают оборудование), хотя пока он охватывает далеко не все колледжи и направления подготовки. Надо предусмотреть дополнительное финансирование на его расширение с точки зрения именно инженерно-технических направлений.
Работодателей нужно активнее привлекать и в вузы. Именно бизнес вместе с преподавателями и научными работниками должен сказать, как необходимо подготовить специалистов, причем спланировать на 10-15 лет вперед. Важно вовлекать бизнес в процесс обучения студентов.
— Но кто пойдет преподавать в вуз, скажем, из тех же разработчиков, если в университетах сегодня зарплаты на порядок ниже, чем в сфере ИТ?
— С одной стороны, это социальная миссия бизнеса, их равноправное участие, ответственность. С другой — руководитель большого отраслевого предприятия, корпорации сам должен быть заинтересован в том, чтобы вложиться в образование, если он думает о будущем. Иначе он завтра окажется просто без специалистов, либо у него будут кадры, которые не знают современный уровень технологий и оборудования.
— Все перечисленные цели невозможно реализовать без изменения статуса профессии педагога, повышения зарплат учителям и преподавателям вузов.
— Безусловно, главное лицо в образовании — педагог. Если у него горят глаза, то вопрос с мотивацией обучающихся по большей части решен. А чтобы учитель мог заниматься обучением, его нужно освободить от непрофильной деятельности. В прошлом году мы приняли закон, который сокращает бумажную нагрузку на преподавателей. Педагог должен получать достойную заработную плату. Сейчас реализуется пилотный проект по изменению уровня оплаты труда педагогам школ в трех регионах. На следующий год это должно распространиться на всю страну. Плюс, конечно, положение в обществе, социальные гарантии, жилищные программы и другие социальные льготы, чтобы поддержать наших педагогов. Все это будет учтено в стратегии развития образования.
По материалам: aif.ru
